[FIC]

[gundamlove]

Автор: pilot_02, он же Revive Revival
Название: Unintended
Пейринг: Лайл/Фелт, Лайл/Тьерия, Лайл/Энью. и еще один, но его не скажу, все и так понятно
Жанр: (ебануться) сонгфик. в том смысле, что наваялось под это - рекомендую скачать, если не слышали, тогда, быть может, станет понятно, чего меня так дернуло написать подобное, + песня великолепная. Зарисовка. Возможно, ООС - я из Лайла сделал что-то странное
Рейтинг: PG-13
Дисклеймер: моя - только больная фантазия. Это самая личновосприятственная моя вещь, и я не ожидаю, что всем понравится


You could be my unintended
Choice to live my life extended
You could be the one I'll always love
You could be the one who listens to my deepest inquisitions
You could be the one I'll always love
Muse 'Unintended'

И никто не знает, о чем ты думаешь, когда измеряешь шагами пространство своей комнаты. Один, второй, третий круг.
Эта фотография выбила тебя из колеи.
Эта девушка выбила тебя из колеи.
Эта любовь... но обо всем по порядку.


Лайл знал, почему он решился на то, на что подписался, остальным знать об этом совсем необязательно, а если кто-то и догадывается - в душу никто не лезет, а свое дело он делает. Но он не знал, что будет настолько сложно сохранять невозмутимость, и что таким тяжелым окажется груз чужих ожиданий. Сложно одновременно отсчитывать удары своего сердца, - к этому приему он пришел недавно, - и принимать участие в разговорах. И эти взгляды. И эти люди. Но - обо всем по порядку.

Во-первых, Фелт Грейс. Ее мучительно хотелось одновременно прижать к себе и гладить по волосам (очень красивые волосы, ему сразу понравились) - и, собственно, сделать что-то немного менее романтическое. Но приятное. Сделать это со злостью, потому что, глядя на него - она его не видела. Хотелось ее встряхнуть, укусить, ударить, чтобы рассеялось то нечто, что тихо плескалось в ее глазах каждый раз при взгляде на него. Спокойствие - Джеймс Бонд никогда бы не стал разбивать кулак о стенку из-за девушки, разве нет? Есть такая работа - спасать мир. Мир ли он спасает? От этих мыслей болит голова, на Фелт он долгое время старательно не обращает внимания, пока глупый робот не произносит вслух то, о чем думать и так больно и сложно.
Потом был тот яростный поцелуй, ее губы такие мягкие, и сладкие, и может быть, если ей действительно так же одиноко без...
... а у малышки тяжелая рука.
Ненавидел он в этот момент только одного человека, и вовсе не за то, что может придти в голову сразу, как очевидное.
Девочка больше к нему не подходила, и Лайл, если и думал о ней - то с какой-то горькой нежностью. Она не заслужила от него подобное - но ей это полезно.
(Но кто он такой, чтобы судить об этом? Может, ей сейчас больнее, чем ему. Думать об это еще хуже, потому что она не имеет права, не имеет! И на прокушенную губу тоже не имеет права - кто она такая, кем она была для брата? А кем она бы стать для него самого, а кем был для него самого Нил?)
Он слишком отвлекся.

Второй пункт - Тьерия Эрде. Нет-нет, там не было никаких взглядов, намеков, и даже в чем-то было проще - этот парень, внешне похожий на девчонку, сразу стал относиться к нему адекватно - понимая разницу. Но после одного происшествия Лайл задумался, и решил, что и это неспроста. И вообще, это не корабль, а табакерка с чертиками. Он помнил, что хотел что-то взять у Тьерии. Что зашел к нему, постучавшись - было незаперто, а он зашел ненадолго, и даже если бы тот спал, вряд ли ему бы помешал Лайл. Но Тьерии не было у себя, а край фотографии в рамке - выглядывал из-под подушки. Лайл взял все, что ему нужно, но профессиональный интерес, и личный - у этого замороженного и застегнутого на все пуговицы человека тоже есть что-то дорогое - кто-то дорогой ему, кто же это? Лучше бы он не видел.
Фотография брата была возвращена в исходное положение, он придирчиво посмотрел на край рамки, - и даже оставил на своих местах то, за чем заходил - незачем будить подозрения, и незачем что-то брать, когда хозяин вещей отсутствует, и черт возьми, если ему сейчас не наплевать на эти схемы и бумаги!
Ненависть и горечь в сердце выводили из равновесия. Равнодушие тоже - надо же, как все по-разному проявляют свое отношение к нему, думая в душе совсем о другом. Бесила неизвестность - кем был брат для Тьерии? Спрашивать он ни за что бы не стал, но однажды попробовал вспомнить - какая была у брата улыбка, и экспериментально проверить ее - и улыбнулся так Тьерии, нарочно расслабленный, нарочно без повода. И сердце сжалось - от его недоумения, от растерянности в глазах, от сбившегося голоса, и чего-то, вспыхнувшего, и тут же задавленного, когда Тьерия через секунду вернул себе самообладание и уже вопросительно взглянул на него. Он не заподозрил нарочную жестокость этой улыбки, он решил, что это их сходство, не более. Но теперь он редко, очень редко, но позволял себе смотреть на него с тенью надежды в глазах. А Лайл больше так не улыбался - и не будет так улыбаться.

Потом появилась она, и это было - как там поется в одной давней песне - you're just too good to be true? Она и не оказалась true. Она не знала Нила, у нее были красивые волосы - пожалуй, не хуже, чем у Фелт, у нее был мягкий голос, чувствительная кожа, на которой легко остаются отметки, а еще на нее приходилась вся напряженность, накопившаяся у Лайла, и он уже не знал, любовь это или нет, но она была ему нужна, и это могла быть любовь, или это она и была - понять у него не было времени. У нее, в комплект к чудесным волосам и к чувствительной коже (интересно, у Тьерии такая же светлая и тонкая? На вид кажется, что да), есть брат, который знал обо всем - забавное извращение. Нет, Лайл не винил Энью ни в чем. Если бы не она, ему было бы очень плохо. И она не обманывала, ей было хорошо с ним. Она любила его. Но...
Когда он увидел ее брата (он сразу понял, что это ее брат - сложно было не понять, видя насмешливый взгляд красновато-карих глаз - таких же глаз, какие смотрели на него умоляюще ночами) - это было как удар в солнечное сплетение. На мгновение перехватило дыхание, а потом он старался сдержаться, потому что стало смешно до истерики, смешно от иронии, смешно от ситуации, смешно от того, что они с Ривайвом уже вполне друг друга знали - когда красноватые глаза загораются золотым, уже сложно понять, кто с ним рядом. Улыбку Ривайву он не вернул. Пойти к инноваторам с Энью и с ним - в этой идее была своя больная прелесть, но он так ни за что не мог поступить, он цеплялся если не за порядочность, обязательства, друзей (да, эти люди на корабле - когда они успели стать ему родными?), то за остатки здравого смысла - сойти с ума - не лучшая перспектива, вы только посмотрите на беднягу Алле.
Его и Энью танец в открытом космосе, по разные стороны баррикад, смертельный, убийственная любовь - кажется, так выразилась ехидная барышня из противников? Это и стало концом. Она умерла, и в этот момент яростная любовь к ней даже перекрыла доступ к другим мыслям - ну надо же. Однако, все возвращается на круги своя.

Он терзается от противоречий, когда наблюдает за Фелт, которая дарит цветок Сетсуне. С одной стороны - он желает ей счастья. С другой - как она могла забыть? Отказаться? Почему она смогла, когда он не_может? Почему она смогла, а он не может? Почему она уже не хочет видеть Нила в нем, понятно - но обидно. Тьерия настоящий герой - и то, что с ним произошло - он раньше встретится с Нилом. Или нет? Это же не смерть. У него была тонкая, белая кожа. На такой легко остаются отметки, и (были ли они).
А девочка - еще не все потеряно. Может быть, она окажется тем, кто спасет его - а Сетсуне все равно не до романтики, - губы изгибаются в улыбке - которая теперь стала очень похожа на улыбку Нила, но он об этом не знает, - для Сетсуны всегда есть принцесса. А он не хочет быть один - и хочет, все же хочет, чтобы человек рядом с ним разделял его чувства, понимал его боль - такой смешной кружок по интересам, да. Ирония. И есть еще дело, а пока они летят на Юпитер, и, устав ходить по каюте, он ложится в кровать. Во сне ему является брат, таким, каким он был в детстве.